На AgileDays и после нее на других конференциях, и просто в частных обсуждениях с самыми разными людьми получилось очень четко сформулировать суть происходящих изменений в социуме. Сейчас меняется социальный контракт между сотрудником и организацией. Раньше социальный договор говорил, что сотрудник выполняет свои должностные обязанности на рабочем месте, а компания — это оплачивает. Хорошо выполняет — хорошо оплачивать, плохо — добиваться выполнения разными способами. Новый договор говорит, что сотрудник искренне и эффективно работает на цели компании, а компания обеспечивает ему счастье на работе и деньги для жизни. Заметим, что повышение взаимных обязательств произошло с обоих сторон: раньше искренняя и эффективная работа на цели компании для всех сотрудников была не обязательна, считалось, что достаточно выполнения предусмотренных регламентами обязанностей. Но и счастье на работе не предоставлялось, для этого были семья, хобби и другие активности. Это не значит, что конкретных компаний, которые стремились дать счастье, не существовало, или не было людей, которые получали на работе счастье. Конечно, были. Но это не входило в социальный договор, не предполагалось по умолчанию, а было дополнительным бонусом, счастливым случаем: «мне повезло с моей работой». А сейчас это становится требованием «по умолчанию», и если компания счастья на работе не может обеспечить, то от компании ожидают минимум двухкратная компенсация. Минимум двухкратная, а не 20-30% к рынку.
Почему так происходит, какие вызовы несет новая промышленная революция, ведущая нас в цифровой мир и делающая изменения социального контракта неизбежным можно прочитать в моих предыдущих статьях Agile и бирюзовые организации — ответ менеджмента на вызовы новой промышленной революции и Бирюзовые организации: хайп или образ будущего?, а здесь я хочу сосредоточиться на самом процессе изменений.
Что означает, что социальный контракт «меняется сейчас»? Это означает, что есть не только желание сотрудников получать на работе счастье, это означает, что и со стороны компаний есть желание новому контракту соответствовать, и есть предложения рабочих мест, на которых счастье на работе входит в условия тем или иным образом. Конечно, этот процесс идет неравномерно в разных отраслях. В IT новый социальный контракт уже стал стандартом. Так работают не только отдельные передовые компании, которые начали двигаться в эту сторону, а большинство (я бы сказал, что более 2/3). Его приняли и крупные отраслевые компании, и консервативные окологосударственные корпорации, и даже когда разговариваешь про IT-отделы в традиционных производственных компаниях, то топы говорят, что да, в IT у нас все по-новому, это понятно и не может быть иначе. Это, конечно, не исключает отдельных организаций, устроенных по-старому, но их, скорее, уже можно рассматривать как частные случаи, такие реликты прошлого. Более того, сейчас те компании, которые раньше вступили на этот путь и обеспечили сотрудникам свободный график, плюшки на рабочем месте и другие хорошие условия труда приходится перестраиваться за лидерами, работая именно со счастьем сотрудников. Потому что сотрудники этого требуют, голосуя ногами там, где не получается. Александр Горник в своем выступлении на AgileDays очень четко это выразил «Новый контракт гласит, что компания должна обеспечить счастье сотрудникам на работе. Не стесняйтесь требовать от компании свою часть контракта.» В общем, то, люди и не стесняются.
Если мы посмотрим на другие отрасли, то вслед за IT новый контракт идет в организацию НИОКР. Вообще в институтах и других подразделениях социальный контракт отличался от того, что было «по умолчанию». Всегда была относительная свобода и условия труда, но при этом могли платить невысокие зарплаты, потому что повезло людям с местом работы, нет там регламентов. А там, где были жесткая работа на результат и регламенты — были зарплаты. А теперь, по новому контракту, должны быть и свободные условия и высокие зарплаты одновременно. И это — не простой процесс, если подразделения возглавляют люди «старой школы», то они искренне не понимают, почему молодые не хотят оставаться на интересной работе, приносящей удовлетворение, с приемлемой зарплатой и уходят. А очень просто — потому что есть места, где драйв от интересной работы будет сочетаться с высокой зарплатой. Потому что там управляющие компаниями и корпорациями сильно нуждаются в инновациях, понимают происходящее и создают адекватные условия. Это — тренд нескольких лет, на AgileDays, Agile Business и других видно, как перестраиваются НИОКР-подразделения разработки новых продуктов в Северстали, концерне Калашникова, СИБУР и многих других организациях. И как они перестают быть изолированными подразделениями, цепочку создания продукта теперь необходимо очень быстро протянуть до выхода продукта на рынок, а значит эти изменения затрагивают производство.
Но изменяется не только НИОКР. Изменяются команды топов, а главное — изменяется работа ИТР — инженерно-технических работников и среднего менеджмента. Потому что производство цифрового мира должно стать быстро изменяться, быть гибким, и при этом сохранять эффективность. Это не могут обеспечить подходы регулярного менеджмента. А потому делают ставку на Kanban для управление цепочкой создания ценности в его IT-варианте, ориентированной на большую долю умственного, а не физического труда. Kanban стартует от существующей организации процесса и ролей, и меняет их эволюционно, однако он приносит ряд ценностей, и, прежде всего, ценность прозрачности для организации процесса, которые приводят к принципиальным изменениям культуры организации. А еще используют Scrum для ведения проектов изменений, смотрят на практики самоорганизации, которые дают холакратия и социократия, смотрят на практики бирюзовых организаций и Collab для организации взаимодействия. И это все непосредственно соприкасается с производством, а местами даже его затрагивает, потому что для гибкого производства необходимо, чтобы рабочие осваивали смежные специальности, из них образовывались кросс-функциональные команды, способные справится с вариативным потоком работ в условиях постоянного вывода новых продуктов. Об этом был хороший доклад на AgileDays «Канбан на литейном заводе» Нурмагомеда Джафарова (смотри мой отчет), и он — не единственный. Этот поток изменений распространяется сверху и от потребности в гибкости.
А параллельно идет другой поток изменений, связанных с организацией, основанной на доверии. Оказывается, такой способ позволяет демонтировать многие контролирующие системы регулярного менеджмента, давая реальный выигрыш в стоимости процессов. Детали хорошо рассказывает Валерий Разгуляев из ВкусВилл. А еще такой подход позволяет лучше ориентироваться на интересы клиентов, потому что взаимодействующий с ним сотрудник начинает работать на его интересы, а не на исполнение регламента. И это создает другую атмосферу в коллективе. И тут много примеров в самых разных отраслях, и большой интерес к этому со стороны самых разных бизнесов, что хорошо показывают форум «Бизнес со смыслом» и движение «Счастье в деятельности».
Да, в других отраслях пока нельзя говорить о том, что новый контракт стал стандартом. Он есть в некоторых организациях, но таких организаций становится все больше, и, думаю, через три-пять лет уже во многих отраслях и областях деятельности их будет большинство. Конечно, у этого процесса есть объективные трудности. Дело в том, что обеспечить счастье сотрудникам и при этом сохранить эффективность процесса производства — непростая задача, требующая принципиальной перестройки управления. Собственно, на этом лет 20-30 назад обломался западный мир: он просто вынес производства, хорошо организованные с помощью регулярного менеджмента в Мексику, Китай и другие страны третьего мира. И в результате креативную часть деятельности смог подпитывать рентой оттуда, не сильно заботясь об ее эффективности и поменяв социальный договор. Но сейчас ситуация меняется, потенциал этого варианта исчерпан, и возвращать производство надо будет уже с новым социальным контрактом. Впрочем, это исследование выходит за рамки статьи.
В IT уже наработаны уверенные способы, как это сделать, именно поэтому новый контракт стал стандартом — много компаний не просто готовы попробовать его выполнить, они умеют так работать. В других отраслях эта работа носит экспериментальный характер. Но экспериментов — много, они — успешны, а результаты активно распространяются, потому что открытость и сотрудничество — одна из новых ценностей и она реально работает. Поэтому для многих задач и во многих областях можно не изобретать что-то свое, а использовать готовое. И по мере освоения компаниями новых способов работы предложение таких рабочих мест будет возрастать и это будет оказывать все большее давление на другие отрасли через рынок персонала. При этом давление через рынок персонала — межотраслевое, особенно в части молодых сотрудников, потому что дефицитный рынок персонала в IT приводит к тому, что IT готово взять и научить всех инициативных студентов, независимо от профессии. Да, есть определенный ценз в части инициативности человека и готовности учиться, и еще в части базовых навыков мышления, но над этим тоже работают, и есть существенные продвижения, такие как программа второго бакалавриата школы системного менеджмента Анатолия Левенчука (смотри мой отчет, там ссылки).
А по мере изменений в школьном образовании, распространении там eduScrum и других современных подходов давление со стороны рынка персонала будет только увеличиваться. И одновременно с этим будет повышаться готовность сотрудников работать в новых условиях, требующих инициативы и непрерывного обучения. Может показаться, что это — дело далекого будущего, и образование меняется медленно. Но это — не так, динамика изменений за последние три года, которые — качественные, если сначала речь шла об отдельных школах, то теперь в Москве их не один десяток, интересующиеся могут обратиться к группе eduScrum Russia на FB. Да, это 1 % от числа московских школ, но пару лет назад было то всего 1-2. При этом на нормативном уровне это не только не запрещено, но и является способом соответствовать новым образовательным стандартам, то есть дает преимущество. Потому вполне возможен экспоненциальный рост таких школ. А новые подходы внедряются, прежде всего, в старших классах, поэтому на рынок персонала процесс повлияет очень быстро.
Пожалуй, на этом я закончу свой пост. Нет, еще краткие выводы. Организаций, готовых предложить счастье на работе в сочетании с хорошими деньгами в обмен на искреннюю и эффективную работу будет все больше. Они будут очень разные, и предлагать свои варианты счастья, что вполне естественно — эти деньги одинаковы, а счастье — разнообразно, и каждый сможет найти свою организацию. И те люди, которые сейчас хорошо работают в старой парадигме исполнения тщательного регламентов тоже найдут свое место — потому что исполнительные и ответственные сотрудники будут становиться все большим дефицитом, да и сейчас их немного. «Счастье для всех и пусть никто не уйдет обиженным» звучит утопично, но через несколько лет мы сможем это увидеть.
