В декабре 1948‑го Хосе Фигерес Феррер поднял кувалду у казарм Беллависта в Сан‑Хосе — и сказал то, что казалось безумием: «Казармы мы сменим на школы». Через год это стало законом: статья 12 новой конституции упразднила армию. Деньги пошли в учителей, врачей, дороги.
Но к восьмидесятым годам совсем другая война шла в зелёных холмах. Под коровьи пастбища и дороги вырубали джунгли; спрос на говядину в США и кредиты под скотоводство подталкивали к расчистке (Edelman, 1992). По оценке Р. Санчес‑Азофеифа, к 1987 году лес покрывал лишь около 21 % территории (Biotropica, 2001). Снимки со спутников были как рентген: Коста‑Рика худела, теряя лёгкие.
Ответ вызревал по частям. В 1970‑х два молодых биолога — Альваро Угальде и Марио Боса — проталкивали идею национальных парков; родились Корковадо, Поас, Санта‑Роса. Они спорили с шахтёрами, ночевали у костров с рейнджерами, писали письма министрам. Но парк не посадишь всюду. Частные земли продолжали светлеть на карте.
В середине 1990‑х в кабинетах Министерства окружающей среды (MINAE) и в аудиториях CATIE сложился другой пазл. Новый Лесной закон №7575 (1996) признал, что лес дарит услуги — поглощает углерод, хранит воду, укрывает биоразнообразие, даёт «пейзажную красоту». И если услуги реальны, за них нужно честно платить. Так родилась программа Pagos por Servicios Ambientales: с 1997 года Национальный лесной фонд FONAFIFO начал заключать с землевладельцами контракты на сохранение, восстановление и агролесоводство. Деньги шли из налога на ископаемое топливо (3,5 %), а также от Всемирного банка, GEF и KfW (World Bank, 2000).
В сельских кантонах Сан‑Карлоса и Гуанакасте фермеры сидели на пластмассовых стульях, слушали инженеров FONAFIFO и считали на пальцах: сколько даст гектар под контрактом против бычка на рынке. Решение редко давалось без вздоха — лес у многих был семейной подушкой безопасности. Но страх уступал чувству достоинства: за сохранение наконец платят.
К 2010‑м контракты покрывали сотни тысяч гектаров; к 2019 году — свыше миллиона (FONAFIFO, 2019). Лес вернулся: по данным FAO и SINAC, покрытие выросло до 52–54 % территории (FAO, 2020). Экотуризм — МонтеВерде, Тортугеро, Ареналь — стал главным источником валюты; в 2019‑м страну посетило более 2 млн человек, а туризм вышел в лидеры по доходам (ICT, Banco Central).
С точки зрения зелёной стадии спиральной динамики здесь важны эмпатия и равноправный диалог, а не приказ; ценится сеть взаимодействий — фермер, река, город, турист — и взаимозависимость их благополучия. Вместо вертикали силы — горизонталь договорённостей; вместо «победить» — «согласовать и интегрировать». Налог на бензин, направленный в лес, — способ видеть систему целиком и платить за невидимые, но реальные ценности.
Коста‑Рика не идеальна. Но она показала, что у страны есть право выбирать инструменты, похожие на саму жизнь: мягкие, терпеливые, настойчивые.
